Ужасно, главное, то, что люди, которым это выгодно обманывают не только взрослых, но, имея на то власть и детей, тех самых, про которых Христос говорил, что горе тому, кто их обманет. Ужасно то, что люди эти для своих маленьких выгод делают такое ужасное зло, скрывая от людей истину, открытую Христом и дающую им благо, которое не уравновешивается и в тысячной доле получаемой ими от того выгодой. Они поступают, как тот разбойник, который убивает целую семью, 5—6 человек, чтобы унести старую поддевку и 40 коп. денег. Ему охотно отдали бы всю одежду и все деньги, только бы он не убивал их. Но он не может поступить иначе. То же и с религиозными обманщиками. Можно бы согласиться в 10 раз лучше, в величайшей роскоши содержать их, только бы они не губили людей своим обманом. Но они не могут поступать иначе. Вот это-то и ужасно. И потому обличать их обман не только можно, по должно. Если есть что священное, то никак уже не то, что они называют таинством, а именно эта обязанность обличать их религиозный обман, когда видишь его.

Если чувашин мажет своего идола сметаной или сечёт его, я могу равнодушно пройти мимо, потому что то, что он делает, он делает во имя чуждого мне своего суеверия и не касается того, что для меня священно; но когда люди, как бы много их ни было, как бы старо ни было их суеверие и какими бы могущественными они ни были, во имя того бога, которым я живу, и того учения Христа, которое дало жизнь мне и может дать всем людям, проповедуют грубое колдовство, не могу этого видеть спокойно. И если я называю по имени то, что они делают, то я делаю только то, что должен, чего не могу не делать, если я верую в бога и христианское учение. Коли же они вместо того, чтобы ужаснуться на свое кощунство называют кощунством обличение их обмана то это только доказывает силу их обмана и должно только увеличивать усилия людей, верующих в бога и в учение Христа, для того, чтобы уничтожить этот обман, скрывающий от людей подлинного бога.

Про Христа, выгнавшего из храма быков, овец и продавцов, должны были говорить., что он кощунствует. Если бы он пришел теперь и увидал то, что делается его именем в церкви то еще с большим и более законным гневом наверно повыкидал бы все эти ужасные антиминсы, и копья, и кресты, и чаши, и свечи, и иконы, и все то, что истине, не нужно. Вернуться же к тому, от чего я с такими страданиями только что вышел, я уже никак не могу, как не может летающая птица войти в скорлупу того яйца, из которого она вышла.

“Тот, кто начнет с того, что полюбит христианство более истины, очень скоро полюбит свою церковь или секту более, чем христианство, и кончит тем, что будет любить себя (свое спокойствие) больше всего на свете”, сказал Кольридж *. Я шел обратным путем. Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви, теперь жо люблю истину более всего на свете. И до сих пор истина совпадает для меня с христианством, как я его понимаю. И я исповедую это христианство; и в той мере, в какой исповедую его, спокойно и радостно живу и спокойно и радостно приближаюсь к смерти.

Отклики общественности на отлучение

Неожиданно для синода и, конечно, вопреки замыслам “отцов” церкви и реакционных кругов отлучение от церкви содействовало необычному росту популярности Толстого.

Тысячи приветственных телеграмм из разных городов, тысячи подписей под ними в знак солидарности с Толстым.

Вот, к примеру, письмо рабочих прохоровской мануфактуры Л.Н. Толстому (май 1901 г.):

“Дорогой Лев Николаевич. Мы вполне уверены, что нелепое распоряжение Синода от 22 февраля с.г. не могло нарушить спокойствия Вашего духа. Но, присутствуя при факте этого наглого лицемерия, мы не можем удержаться , чтобы не выразить вам нашего горячего сочувствия и солидарности с Вами во многих “преступлениях”, возводимых на Вас Синодом. Мы искренно желали бы удостоиться той чести, которую оказал Вам Синод, отделив такой резкой чертой своё позорное существование от Вашей честной жизни. По своей близорукости Синод просмотрел самое главное Ваше “преступление” перед ним - то, что Вы своими писаниями рассеиваеете тьму, которой он служит, и даёте сильный нравственный толчёк истинному прогрессу человечества. За это приносим Вам нашу глубокую благодарность и от души желаем продления Вашей жизни ещё на многие годы”.

Особенный интерес представляет письмо Дитерихса, замечательное по смелости и яркости:

“Г-ну обер-прокурору Синода Константину Петровичу Победоносцеву,

Милостивый государь,

Вы состоите главой касты, именующей себя российским православным духовенством, и вершите все так называемые “религиозные дела”.

Одним из последних актов вашей деятельности явилось отлучение от церкви Л.Н. Толстого, наделавшее столько нелесного для вас шума как в России. Так и заграницей.

Исходя из того понимания служения церкви, которое выражено всем законодательным кодексом православного Синода, Вы действуйте вполне последовательно. Хотя этим не только не повредили Л.Н. Толстому, но оказали ему значительную услугу, привлекли к нему симпатии всех искренних людей. Кроме того, всякий искренний и свободомыслящий человек может пожелать только, чтобы над ним Вы проделали ту же манипуляцию и освободили его от тех обязательств при жизни и по смерти, которые накладывает государственная церковь на паству свою.

Но, вместе с тем, этим декретом о Толстом Вы лишний раз обнаружили присущие Вам и Вашему синклиту грубое, кощунственное отношение к идее христианства, ханжество и величайшее лицемерие, ибо ни для кого не тайна, что этим путём Вы хотели подорвать доверие народных масс к авторитетному слову Льва Толстого.

Я счёл своим нравственным долгом заявить откровенно о том, что не совместные с митрополитом и архиереями молитвы возносить буду о спасении души Л.Н., но совместно с ним отрекаюсь от всякой солидарности с подобными Вам изуверами и всеми силами буду стремиться обличать перед лицом народа тот грубый обман, в котором Вы все - служители церкви - держите его при помощи коего властвуете над ним.

Люди вашей касты так привыкли к этой власти, что даже мысли не допускаете. Что царству вашему придёт конец...

Но тоже думали все угнетатели свободы духа всех народов, о которых ныне история повествует с ужасом и омерзением. Вы тщательно скрываете Вашу роль суфлёра, действуя повсюду под прикрытием царского имени, и потому личность Ваша не всем ясна; но число зрячих как в обществе, так и в народе растёт, слава Богу, и я один из тех, который имел возможность видеть воочию плоды Вашей деятельности и оценить их по достоинству.

Главная цель моего письма не есть изобличение Вас, но желание заявить публично о своём выходе из православия, пребывать в коем, даже номинально, стало для меня невыносимым. (Несмотря на мою немецкую фамилию, я принадлежу к чисто русской семье, был воспитан в строгом православном духе.) Желание отречься от православия я ощущал уже несколько лет и особенно с тех пор, как был выслан с Кавказа за участие, проявленное мною к судьбе гонимых Вами духоборов, - но малодушие мешало.

Упомянутый указ Синода о Л.Н. Толстом помог мне разобраться в моём личном отношении к православию, как государственной религии, и я искренно рад, что теперь открыто могу заявить перед всеми, что православным перестал быть.

Поступая так, действую совершенно самостоятельно, без всякого с чьей либо стороны наущения и сознательно несу за это всю ответственность.

Англия, март 1901 г.”

Сегодня много говорят о духовном возрождении России. Что под этим подразумевается никто толком не знает. Вспоминается случай когда в одной из телепрограмм известная киноактриса тактично поправила ведущего, в том что нельзя называть искусство духовным, т.к. оно есть творение человека, а не Бога. Духовное же то, что от Бога, и дух Бога в Библии, где пророками изложены Его мысли, откровения. Но, непосредственно к Библии сегодня мало кто обращается. В мире в ходу разнообразный арсенал религиозных суррогатов, учений человеческих, которые полезный мёд библейской истины смешали с невежественными языческими суевериями. Истинный смысл слова Божьего искажён до неузнаваемости суесловием языческих философов. И постепенно Библию оттеснили многотомные труды так называемых “отцов церкви”, которые и породили этого ужасного монстра, торжественно называемого в мире: “ХРИСТИАНСТВО”. Однако, по всему видно, что это лишь вывеска вводящая в заблуждение многих.

После семидесятилетнего “духовного вакуума” люди вновь обращаются к вере. Но где её искать? В православии, которое рядом с нами? Или обратится к заморским ветвям христианства? Но, ведь в Католичестве, да и в иных христианских деноминациях те же проблемы, что и в представленном материале. Что же скажем? Вновь услужливо подставить спину лоснящимся от жира отечественным попам, чтобы вновь в ближайшем будущем обнаружить всю тяжесть ноши, как наши предки? Благоразумней обратится к подлинному источнику истины - Библии, как это сделал Толстой и его сподвижники, исключив посредничество духовенства, которое одержимо духом корысти и властолюбия.

<< 5